Правила письма Дарьи Бобылёвой
Дарья Бобылёва — писательница, журналистка, переводчица, актриса закадровой озвучки. Автор романов «Вьюрки», «Магазин работает до наступления тьмы», сборника рассказов «Наш двор» и многих других. А ещё Дарья была нашим гостем в прошедшей «Литературной среде». Пока мы готовим для вас видеозапись встречи, делимся правилами письма писательницы.
Про то, где искать темы
«Я из тех, кто сочинял всегда. В детстве изводила родителей рассказами про, как бы их сейчас назвали, воображаемых друзей. Лет в шесть мне выдали толстую тетрадку и сказали: «Ты уже взрослая, писать умеешь, так вот иди и пиши». В доме воцарилась блаженная тишина, но уже к вечеру я вернулась и сообщила, что написала роман и сейчас буду читать его вслух».
«Сюжеты приходят тогда, когда их ждёшь меньше всего. Когда едешь в метро в час пик, когда занят каким-нибудь важным и совершенно не литературным делом, когда пытаешься заснуть, и уже почти засыпаешь, как вдруг — эврика, вот о чём я хочу написать! Для таких особо коварных идей у меня есть специальный блокнот. Ведь никогда не узнаешь, был в ней какой-то смысл или в полусне померещилось, если не запишешь — вылетит из головы и привет. Так что секрет один — всё записывать. Ещё в институте, а позже на семинарах молодых писателей Союза писателей Москвы нам советовали заводить «писательские» записные книжки, чтобы не упустить ненароком ценное, а мы, молодняк, смеялись — как же наши гениальные, боговдохновенные мысли могут вот так пропасть? Могут. И запросто».
Про жанры
«Напугать читателя я никогда не стремилась, я вообще была удивлена, услышав от кого-то, что я пишу хоррор. О городском фэнтези я имею смутное представление. Вообще не знаю, в каком жанре пишу — просто пытаюсь в текстах передать то, как вижу мир: для меня он зыбкий, тревожный, все не то, чем кажется, всюду подвохи, сбои реальности, то ли тайные знаки, то ли проявления апофении. И везде кто-то или что-то живет. Главное — наладить с ними коммуникацию, как бы сложно это ни было. Людей это тоже касается, ведь им так трудно друг с другом договориться».
«Хоррор успокаивает. Позволяет безопасно сбросить стресс от реальности. Таким образом, проработать личные фобии. Я люблю сравнивать чтение или просмотр ужастика с воплем в лесу в пустое дупло. Вместо того чтобы слетать с катушек, делая что-то с собой и с другими, можно просто пойти, выкричаться — или прочитать роман ужасов».
«Я считаю, что мистическая литература должна быть “заземлена”. Вообще, любую литературу с фантастическими допущениями нужно укоренять в реалистических канонах. Чтобы читатель проникся и поверил: такое действительно может происходить. Поэтому я стараюсь брать сеттинги, которые мне хорошо известны. И выращиваю на них цветок фантастики».
Про форматы
«Конечно, сериалы затягивают — и это не плохо. Хороший сериал, хорошая книга — это портал в другую реальность, возможность прожить еще одну жизнь, познать иную вселенную. Иногда это укрытие, убежище. Эскапизм часто осуждают, даже демонизируют, но в нашем мире без него никак — иногда возможность "спрятаться" в кино или книге спасает психику».
«Сериалы — очень органичный для меня формат. Я работала в озвучке сериалов, фильмов и компьютерных игр - сейчас, кстати, озвучиваю собственные книги. Мне не очень нравится тянуть через всю книгу одну историю, как положено в крупной форме. Предпочитаю формат вертикальных сериалов, когда каждая глава – отдельная законченная история, но в финале все стягивается в общую горизонтальную арку. Так можно рассказать больше историй, увидеть происходящее глазами разных персонажей, покрутить таймлайн, собрать сюжет, как паззл - мне нравится, когда читатель выступает в какой-то мере соавтором, собирает историю вместе с писателем. Мой первый роман, "Вьюрки", называли "романом в рассказах", "мозаичным романом", кто-то сказал, что это вовсе не роман по форме. На самом деле это тоже книжный сериал».
Про вдохновение
«Началось всё в далёком детстве. В середине 80–90‑х был всплеск интереса к сверхъестественному. Выходили “Очень страшная газета”, телепрограмма “НЛО: необъявленный визит”. Печатались совершенно адские книжечки на газетной бумаге с рассказами про экстрасенсов и интервью с людьми, которые считали себя инопланетянами.
Меня это всё ужасно увлекло. Я начала читать очень рано и в какой-то мере на этом выросла. А потом познакомилась с действительно хорошей мистикой и фантастикой. Я считаю, что вырастил меня, как добрый дедушка, Рэй Брэдбери. Его книги мне когда-то подарили во втором классе, и с тех пор я с ними не расставалась. Обожала Габриэля Гарсиа Маркеса. “Сто лет одиночества” — моя любимая книга с тринадцати лет».
«Я очень много читала. При этом фантастика была запретным плодом. Мои родители считали, что я должна читать серьёзную литературу, то есть реализм. А остальное — для развлечения. Поэтому я свою литературную карьеру построила от противного. Чтобы доказать, что фантастика и мистика тоже могут быть серьёзными».
Про смысл и страхи
«Мистика и хоррор пытаются ответить на глобальные экзистенциальные вопросы. Есть ли жизнь после смерти? Существуют ли иные создания, отличные от нас? Как с ними взаимодействовать? Человечество до сих пор бьётся над ними в литературе, философии, у себя в голове. Мистика и хоррор исследует это через тайну. А тайна — это всегда интересно. Она заставляет перелистывать страницы, чтобы узнать, чем же всё закончится».
«Хоррор позволяет нам проживать наши страхи. Вообще позволяет нам безопасно бояться. Исследовать отношение к страшному, наши фобии, находясь “в домике”. Он предлагает самый широкий спектр эмоций. От мурашек, будто тебе рассказывают страшилку в лагере у костра, до продирающего по нервам чувства, когда ты читаешь что-то, где исследуется твоя главная фобия. И это позволяет сбросить стресс. Найти такое безопасное убежище для изучения собственных страхов. Парадоксальным образом хоррор нас умиротворяет. Испытав такой контролируемый страх, мы проходим своего рода сеанс психотерапии».
Источники: