Миф и жизнь в кино

Смыслы и инструменты драматургического языка
Александр Талал
Альпина Нон-фикшн, 2018
Рецензия Полины Новомлиновой

Издательство Альпина Нон-фикшн
О чем

Сценарист фильмов «Дневной дозор», «Черная молния», «Звездные собаки: Белка и Стрелка» Александр Талал пытается разобраться, как устроены механизмы «мифического» и «жизненного», вымышленного и реального, в фильмах и сериалах. К мифическому автор относит не только фантастические жанры, но и истории, которые редко происходят в повседневной жизни. Он рассуждает о том, как соблюсти правильную пропорцию первого и второго компонента, чтобы зритель, сидя у кино- или телеэкрана, произнес сакраментальные слова: «Это как в жизни».

В самых больших главах, «Модель сюжета» и «Случайность», сценарист рассказывает о приемах выстраивания драматургии кинотекста, которые помогают сделать фильм качественным и популярным. В книге собрано внушительное количество примеров полнометражных и анимационных фильмов и сериалов. Среди них, как классика, советская и голливудская,  так и киноновинки последних лет, например, «Выживший» или «Притяжение». В списке есть и «зрительское кино», и «авторское кино». Но в большой степени Александра Талала интересует кино зрительское, ориентированное на широкую  аудиторию.

Привычные правила создания героя, роли антагониста, финала фильма, которые можно найти в других книгах по сценарному мастерству, Александр Талал дает, как бы все время, держа в голове вопрос: «почему и как вымышленная история, перенесенная в мир кино, становится правдоподобной на экране». Так эти классические приемы начинают восприниматься с новой точки зрения.

Для кого

В книге собраны универсальные советы для создания, как и сценариев, так и прозаических произведений. Кроме того, «Миф и жизнь в кино» будет интересна зрителям-киноманам.

Прямая речь

«Облекая вечные человеческие проблемы в аллегорическую форму сказочной условности, мы заново привлекаем внимание к ядру проблемы. На поверхности нам все давно уже известно и неинтересно. Мы разговариваем общими фразами, штампами, которые ничего не значат: власть развращает, насилие порождает насилие, человек человеку волк. “Властелин колец” с неожиданной стороны показывает нам, что такое “власть развращает” (буквальная, наглядная, непреодолимая сила кольца), и заставляет задуматься об этом. “Крестный отец” наглядно через мифические обстоятельства борьбы мафиозных группировок демонстрирует процесс порождения насилия насилием».

«”Форрест Гамп” достигает жизненности через мифичность; мы видим нечто большее, чем кино про дурака. Мы смотрим кино про самих себя, потому что каждого волнует его место в общества, возможность быть принятым таким, какой он есть, право на дружбу и любовь. Гамп превращается в символ, во что-то большее, чем совокупность его качеств. Но через эту мифическую универсальность он становится ближе к зрителю».

5 советов

1. «Использовать миф в качестве основы – выигрышная стратегия создателя картины. Не потому, что пресыщенный и искушенный зритель эпохи постмодерна распознает притчу об Иове в Левиафане или путь Христа в “хладнокровном Люке” и порадуется своей находке. Делом в том, что заимствование конкретных мифических и сказочных сюжетов – не стратегия сама по себе, а частный случай. Кино вообще учит мыслить преимущественно мифически. Разговаривает на языке значимых, то есть проверенных временем символов  концепций; сюжетов, вызывающих наиболее сильный резонанс на “клеточном уровне”».

2. «В идеале сюжет поднимает вечные, общечеловеческие темы, которые обострены мифическим контекстом. Например, в “ходячих мертвецах” подняты такие вопросы: как не потерять волю к жизни, когда вокруг одни мертвецы? как в борьбе со злом не превратиться в чудовище? что делает с человеком его природа в борьбе за выживание? Что происходит с доверием, с ответственностью за ближнего, с устройством общества и властью в общине?»

3. «Знакомое и понятное можно превратить в неожиданное, если перед вами стоит такая цель (поместить классическую тему в неожиданный контекст, как, например, мафиози у психотерапевта; придать архетипу нестандартную характеристику, как, скажем, полицейский-азиат, отказывающийся переводить с китайского, потому что он на самом деле кореец, как фильме “С меня хватит”, и так далее)».

4. «Открытый финал не то, чтобы перечёркивает развязку фильма, но имитирует жизнь в том, что не делает развязку конечной точкой пути героя, будь она счастливой или трагичной».

5. «Использование нескольких жанров позволяет, при определенной вилке ожиданий от одного жанра, ввести в сюжет третий, неожиданный вариант, решенный в другом жанре. Представьте следователя, который подозревает своего напарника в совершении преступления, потому что тот “темнит”. Он следит за своим приятелем, но выясняет, что напарник не замешан в криминале, но состоит в романтической связи с его женой. Вилка ожиданий от детектива, криминальной истории или триллера (замешан или нет? является угрозой или нет?) получает неожиданный поворот в жанре мелодрамы или любовной истории».

 

Полина Новомлинова