Смотреть и видеть недостаточно
Тревога ностальгии, поиск предателей и день рождения своего двойника: Надежда Шмулевич рассказывает об иммерсивном проекте "Театр Живого Действия" и о том, чем участие в "спектаклях вовлечения" может быть полезно для писателя
Философ и политический теоретик Жак Рансьер, выступая за отказ театра от роли «наставника» якобы непросвещенной аудитории, писал об отношениях зрителя и спектакля: «Эмансипация [зрителя] начинается тогда, когда под вопрос ставится само противопоставление взгляда и действия, когда мы понимаем, что установки, структурирующие определенным образом соотношение между словом, взглядом и действием, являются частью структуры господства и подчинения».
Выпускница программы «Литературное мастерство» Надежда Шмулевич рассказывает об иммерсивном проекте «Театр Живого Действия», о спектаклях, построенных на вовлечении зрителя в игру, и о том, чем для писателя может быть полезен опыт участия в иммерсивных спектаклях.
Хороший писатель, как и хороший актёр, умеет перевоплотиться в своего персонажа. Когда в письме наступает «застой», непонятно, куда развивать сюжет или просто заела рутина, один из лучших способов посмотреть на себя со стороны — стать кем-то совсем иным, влезть в чужую шкуру. Такую возможность даёт самый доступный в плане ценовой политики иммерсивный театр Живого Действия (главный режиссер Анастасия Киреева).
Мы вместе с моими сокурсницами по «Литературному мастерству» Юлей Дудник и Наташей Подлыжняк рискнули отправиться в это путешествие. Чтобы попасть туда, нужно спуститься по лестнице и зайти в чёрную дверь. В этой кроличьей норе не заблудиться, по пути тебя подхватят надёжные проводники: сразу на входе встречает администратор Стася и передаёт эстафету следующим.
Самый главный проводник здесь — ты сам и твои спутники, такие же пришедшие за ответами на вопросы зрители-соучастники. Тут, как и в жизни, от твоих поступков зависит многое, если не все. Отсидеться в уголке не получится. В прошлом году наш преподаватель сторителлинга геймдизайнер Дмитрий Веснин учил нас создавать нарративные игры и изучали типы выборов в них (меньшее количество вариантов приводит к одному результату — тип выбора «алмаз»; большее количество развилок, которые в результате приводят к различным последствиям — «молния»). В постановках театра Живого Действия эта структура прекрасно работает, что неудивительно: над созданием сценариев для спектаклей трудится команда гейм-дизайнеров, один из которых – преподаватель НИУ ВШЭ Александр Минкин.
В подборке три спектакля театра Живого Действия, на которые нам удалось попасть, три принципиально разных истории и подхода.
«Ностальгия»
В центре этого спектакля история жизни одного героя: мальчика, юноши, мужчины и затем старика Марка. По своей структуре постановка следует тенденциям прошлого года, продолжая разрабатывать тему памяти. Спектакль построен из воспоминаний, что отзывается в названии, и отсылает к «Стеклянному зверинцу» Т. Уильямса. На первый план здесь тоже выходят отношения с родителями, взаимонепонимание между отцами и детьми, сложность выбора между послушанием и следованием за мечтой, умение брать ответственность в непростых ситуациях, человеческая дружба и любовь (неразделенная). Декорации к «Ностальгии» выполнены из картона, что наглядно иллюстрируют метафору памяти: как выцветают события нашей жизни посредством времени. Знакомые предметы перестают быть реальными, теряют краски и превращаются в картонные условности. События движутся в обратном порядке пока не подводят тебя к началу, то есть к концу пути. Момент осмысления наступает в финале спектакля, когда тебя просят дать интервью и честно рассказать о том человеке, на которого имел влияние всю его жизнь, с кем дружил, кого любил, поддерживал и не всегда понимал. Для каждого Марк будет свой.
Зачем идти:
— Наглядно увидеть механизм принятия решений в переломные моменты жизни.
— Научиться принимать ответственность за них не только в пространстве художественного мира, но и в жизни.
— Задуматься над тем, как сохранить свое призвание, и, что о тебе скажут напоследок твои самые близкие и друзья.
«Партизан»
Самый лаконичный по форме — никаких декораций, ограниченное пространство, очерченное мелом, полумрак — и самый тяжелый по эмоциональному содержанию и политическому подтексту. Социально-тоталитарная драма, в которой нет верных решений, исход один: «Если только можно, Авва, Отче, Чашу эту мимо пронеси». Заявленный детективный сюжет оказывается мнимым, так же как и иллюзия выбора и свободы. Тем более отрезвляюще действует обман зрительских ожиданий в конце постановки. Завязка спектакля — поиск врага народа, предателя. Отсылка к Ибсену здесь тоже неслучайна: ситуация новой драмы с политической составляющей неизбежно накладывается на репрессивное историческое прошлое. То, что написано в карточке, которую вручают перед взаимодействием, становится твоей жизнью на ближайший час. Перед тобой настоящая писательская карта персонажа. Принимая правила игры, усваиваешь чужую логику и мотивацию поступков, которые не освобождают ни от морального выбора, ни от личных эмоций вплоть до кульминационной точки в финале.
Зачем идти:
— Понять, как раскрываются герои в экстремальных ситуациях в зависимости от их характера и мотивов.
— Научиться раскрывать характер персонажа в экстремальной ситуации и менять точку зрения в нарративе.
— Примерить на себя и пережить в миниатюре события коллективного прошлого.
Выглянуть из кроличьей норы и перейти от слов к действию можно по промокоду litmaster (скидка 10%).
«С днем рождения, Алекс!»
Спектакль подкупает кажущейся легкостью и ненавязчивостью. Знакомство с будущими соучастниками проходит, как в детстве, непринужденно, через рисунки и игры. Тебя, суматошного и запыхавшегося, сажают на теплый плед на полу. Можно снять обувь или уютно развалиться на подушках, и вот — вы свободно болтаете и смеетесь. Еще через десять минут вы еще возможно не друзья, как полагается по роли, но уже вполне добрые приятели. Чувство близости и симпатии к главной героине Алекс, которая из года в год празднует свой день рождения в компании друзей, не наиграны. Момент психологического «присоединения» происходит за счет командных игр. Они снимают стеснение и подойдут разным типам игроков. Ближе к финалу постановки за внешней незатейливостью повествования начинает проступать философская наполненность. В первом действии тебе выдается артефакт — альбом/дневник, который сначала ставится способом самопрезентации: в нем ты рисуешь себя и свою семью и так знакомишься с другими участниками. Постепенно в нем появляются карточки, это ваши общие воспоминания. Затем ты выбираешь себе биографию, и вот руки тянутся к листку с надписями «играет в любительском театре» и «стал/а писателем-фантастом». Также можно выбрать и способ взаимодействия с окружающими и определить, готов ли ты к объятиям, душевным разговорам или чужим тайнам. В конце предложат ответить на Главный Вопрос в жизни твоего героя, насколько он связан с тобой настоящим — решать тебе. Пустое поле в дневнике подталкивает к заполнению гештальта. Спектакль зарифмуется с собственным началом и с тобой, который шагнул из своей жизни в игровое пространство и уйдет туда же, за счет послания в альбоме. Такие послания-клады из прошлого в будущего мы оставляли в «Ностальгии», но это не выходило за рамки придуманного мира. Здесь же эффект усиливается: ты оставляешь пожелание не герою, а себе, а захваченный «оттуда» артефакт будет напоминать о нем физическим присутствием.
Зачем идти:
— Определить, что мучает твоего героя, отчего он не может спать по ночам, и тебя самого
— Научиться выстраивать композицию и сочинять биографию персонажей, определив их взаимосвязи.
— Проследить как постоянные мотивы работают на общий замысел, и как это выстреливает в финале.
Юлия Дудник, выпускница магистратуры "Литературное мастерство":
Должна признаться, что я шла в театр живого действия с некой долей скепсиса и осторожности. Для меня зачастую и в обычных театральных постановках слишком много нарочитости, искусственности и условности, которые не позволяют сопереживать персонажам. Здесь же была предупреждена, что все пришедшие вовлекаются в действие и становятся отчасти актерами, отчасти режиссерами происходящего. “А если я не захочу?”, “А если у меня не получится?”. Эти вопросы наводили на тревожные размышления: я представляла себя в роли актера, фальшиво и с отвращением играющего предложенную роль и, вдобавок ко всему этому, мне нужно будет еще и изображать, что мне всё это нравится. Эдакая неискренность и игра в кубе.
Мои тревоги были рассеяны уже во время знакомства с другими участниками, когда каждый из присутствующих рассказывал невымышленную историю на заданную тему. Все происходящее сразу наполнилось другим смыслом и едва знакомые люди вдруг становились интересными и близкими. В действии есть игровые моменты, когда ты исполняешь некую роль во взаимодействии с другими участниками. Какие-то игры нравились мне больше, какие-то меньше, какие-то не нравились вовсе (собственно, те, где мы в большей степени исполняли роли, чем были сами собой), но периодическое возвращение к “своему”, неигровому, к возможности через своего персонажа сказать о чем-то значимом – это было по-настоящему волнующе. Такое общение - когда задавались важные вопросы (многие из которых мы боимся задать себе в повседневной жизни), на них искались ответы, произносились признания, вспоминалось что-то забытое - давало удивительное чувство единения и тепла. Допускаю, что такой формат не всем будет комфортен, тем более, что развитие действия и атмосфера спектакля во многом зависят от участников – их настроений и желаний. Живой театр на то и живой, чтобы быть материалом, который превращается во что-то именно руках его участников. Но для меня это был интересный опыт, который я с удовольствием когда-нибудь повторю.
Надежда Шмулевич