Обнажение Барнса
На магистратуре «Литературное мастерство» прошло первое в новом учебном году заседание книжного клуба «LiPA». Вместе с критиком Галиной Юзефович слушатели обсуждали недавний бестселлер Джулиана Барнса «Одна история». В том, почему Барнс написал роман о смерти любви, разбирались Яна Москаленко и Владимир Еремин
У любого человека, неравнодушного ко всему, что связано с литературой, непременно есть «список того, что надо почитать». Книги читаются, а список все растет – это парадокс в жизни любителей художественной прозы. Каждая хорошая книга по прочтении оставляет целый вагон мыслей и послевкусий, поэтому рано или поздно заядлые читатели начинают искать себе подобных, чтобы поделиться, обсудить, переосмыслить. Именно для этого и нужен Книжный клуб.
6 ноября на базе магистратуры «Литературное мастерство» состоялось первое в новом учебном году заседание Книжного клуба. Модератором дискуссии выступила литературный критик и преподаватель НИУ ВШЭ Галина Леонидовна Юзефович.
Сразу, как водится, обозначили правила. Первое правило Книжного клуба: всем рассказывать о Книжном клубе. Второе правило Книжного клуба: всем и всегда рассказывать о Книжном клубе. Третье правило Книжного клуба: не позволять обсуждению опуститься до уровня «мне понравилось» или «мне не понравилось».
– Иначе дискуссия зачахнет через пятнадцать минут, а еще мы поссоримся, – подметила Галина Леонидовна.
Работу Книжного клуба открыл роман английского писателя и литературного критика, лауреата Букеровской премии (2011 г.) Джулиана Барнса – «Одна история» (The OnlyStory). Джулиан Барнс, известный в Англии с начала 80-х, является важной фигурой в английской литературе. Его творчество проделало большую эволюцию. Ранний Барнс совсем не похож на Барнса позднего. По мнению Галины Юзефович, переломным моментом в его творчестве стала смерть горячо любимой жены Барнса, которая также являлась его литературным агентом.
– Ранний Барнс гораздо более цветистый, богатый, разнообразный, местами даже избыточный. Поздний Барнс другой, и «Одна история» относится как раз к этому периоду.
На вопрос «Как Вы ощущаете барнсовский текст?» все ответили по-разному. Определения варьировались: простой, личный, легкий, плотный или разряженный. В этот момент мнения опасно схлестнулись. Были заслушаны аргументы сторон, но третье правило клуба все же не было нарушено.
Отметили еще кое-что: роман бессюжетный. По факту все события в произведении, заключенные в три основные части, можно описать в одном абзаце (чем мы и занялись).
– В теннисном клубе молодой человек влюбляется во взрослую женщину… – и так далее. Все, кто знаком с другими работами Барнса, знают, что автор не жаден до сюжетных перипетий, однако в «Одной истории» все сюжетные лакуны заполняются рефлексией, рассуждениями о памяти, о любви, о жизни и смерти, о взаимоотношении поколений, об алкоголизме, о семейном насилии, о созависимости. Очевидно, что автор намеренно делает роман столь минималистичным на уровне событий, исключает множество важных вещей, на отсутствие которых любой читатель обратит внимание. Все повествование словно пребывает вне времени, вне каких-либо погодных условий, второстепенные персонажи даны условно, они будто и не живут вовсе, не реагируют на разворачивающийся у них под носом любовный скандал. Характерно, что действие романа происходит в культовые 1960-е годы, но участники клуба так и не смогли вспомнить маркеров времени -- за исключением малоизвестных событий вроде Шарпевильских протестов. Место действия словно застыло во времени и отключилось от общей мировой повестки. Зачем Барнс так сделал? Версий перечисляли много. Юзефович отметила, что это так же перекликается с личным опытом Барнса, пропустившего «веселье» 60-х годов и увлеченно читавшего Флобера в то время, пока его сверстники отрывались на фестивалях хиппи и пожинали плоды «сексуальной революции». Этот контраст Барнс показал в своем раннем романе «Метроленд», герой которого принципиально отказывается от бунтарства юности ради спокойной жизни.
В ходе обсуждения мы пришли к тому, что Барнс не просто изображает глубокую провинциальность британских героев, но и демонстрирует избирательность памяти рассказчика и влияние влюбленности, из-за которой герой не обращал внимания на приметы времени. В первую очередь это роман о любви, и он представлен глазами Пола, а влюбленные, как известно, не замечают ничего вокруг, кроме объекта своего обожания и самого этого чувства. Мы даже не знаем, что творится на уме у избранницы главного героя – Сьюзен. Она старше Пола на двадцать девять лет, но мы вместе с Полом этого не замечаем: такова сила одуревшей юношеской любви. События здесь не так важны, потому что во главе угла – эволюция непростых взаимоотношений, концентрация чувств.
Из этого вытекает еще одна особенность произведения. Роман поделен на три части, и каждая часть – это новая веха в истории любви главных героев. Более того, в каждой части повествование ведется по-разному. В первой – от первого лица, и мы оказываемся в голове Пола, наблюдаем за зарождением его взаимоотношений со Сьюзен, погружаемся в этот омут иррациональности, коей наполнен мир любого человека, который имел неосторожность влюбиться.
Вторая часть – второе лицо. Читатель немного отстраняется от главного героя, у него будто открываются глаза, и он начинает замечать, что вообще происходит вокруг и что стоит за всем прекрасным, что несет с собой любовь. Здесь поднимается тема насилия, созависимости, мы под другим углом смотрим на Сьюзен, становимся свидетелями перелома в ее сознании. Именно во второй части Пол начинает стыдиться своих отношений со Сьюзен. Почему? Переводчик и руководитель направления «Художественный перевод» Дмитрий Харитонов предположил, что Пол стремился к разрыву из-за давления социальных условностей, которые он раньше игнорировал. В свою очередь Галина Юзефович считала, что это скорее результат процесса внутреннего взросления, настигшего героя во второй части романа.
В ходе дискуссии возник еще один вопрос — почему в романе нет описаний переезда Сьюзен к Полу? Ведь это довольно значительное событие, которое как будто пропущено повествователем. Участники книжного клуба предложили три объяснения: так избирательно работает память, это намеренное замалчивание чужой истории и это равнодушие Пола ко всему, что не касается его напрямую.
Кроме того, участники клуба задумались об истинных причинах алкоголизма Сьюзен. Почему она начала так много пить во второй части романа, хотя до этого не была замечена в любви ко спиртному? И снова разговор привел к трем гипотезам. Во-первых, к выпивке Сьюзен подтолкнул эффект созависимости в отношениях. Во-вторых, она переживала по поводу своего возраста и ощутила большой разрыв с поколением Пола и его друзей. И в-третьих, после переезда Сьюзен потеряла знакомое окружение и столкнулась с экзистенциальным кризисом.
Ближе к концу обсуждения Харитонов отметил зеркальность психологического развития Пола и характера ненавистного ему Гордона. В начале романа рассказчик неоднократно говорил о том, как ему неприятно чувство злобы, часто охватывающее Гордона, а в конце это чувство все чаще начинает охватывать и самого протагониста. Кроме того, по ходу сюжета образ жизни Пола становится больше похож на бывший образ жизни Гордона, вплоть до любви к игре в гольф. Галина Юзефович обратила внимание на то, что со временем Пол перестал ненавидеть Гордона и даже стал его в чем-то понимать. В ответ на вопрос, почему у Пола так сильно поменялось отношение к своему бывшему врагу, студент магистратуры «Литературное мастерство» Владимир Еремин вспомнил о рассуждениях нарратора про свободу воли — мотивацию каждого персонажа, в том числе и Гордона, можно объяснить влиянием его среды («все происходящее неизбежно, во всем важна предыстория, а человеческая жизнь – не более чем сучок на бревне»).
В третьей части романа Барнс использует уже третье лицо, тем самым максимально отдаляя читателя от Пола и Сьюзен. В третьей части мы видим, как разворачивается одна история, какие у нее финал и последствия. Примечательно, что в третьей части автор несколько раз намеренно возвращается ко второму и даже к первому лицу, словно предпринимает последние попытки сблизиться с Полом, с его историей. И тщетность этих попыток только подчеркивает драматичность развязки.
У каждого в жизни есть своя история. Одна единственная, которая и по прошествии долгих лет останется в сознании или радостным воспоминанием, или тяжким грузом. Последний вариант встречается чаще. Когда читаешь книгу Барнса, наполненную размышлениями, невольно обращаешься к собственному опыту и к собственным мыслям. «Одна история» – это лишний повод впасть в экзистенциональный кризис или осеннюю депрессию. Возможно, поэтому я сама восприняла ее так остро. Или это просто ноябрь.
Никто не нарушил третье правило Книжного клуба, но и равнодушными не остался.
Следить за будущими собраниями клуба «LiPA» можно в паблике ВК: https://vk.com/club179046539
Владимир Еремин, Яна Москаленко