• A
  • A
  • A
  • АБВ
  • АБВ
  • АБВ
  • А
  • А
  • А
  • А
  • А
Обычная версия сайта

«Самая трудная задача — быть хорошим человеком»

В среду вечером в рамках проекта «Литературные среды» студенты «Литмастерства» организовали встречу с Линор Горалик. Ведущей выступила Майя Кучерская. Юлия Лысова побывала на встрече и узнала, как написать бесстрашный роман, испытать эмпатию к пулям и почему реальные истории интереснее выдуманных.

«Самая трудная задача — быть хорошим человеком»

Фото: Елизавета Подколзина

В новом учебном году студенты «Литмастерства» продолжают вести проект «Литературные среды» — встречи с известными писателями, издателями, агентами, посвященные литературному мастерству и современной литературной жизни. В минувшую среду в Вышке выступила писательница и поэт Линор Горалик — автор многочисленных сборников стихов, сказок, мультимедийных проектов, авторских выставок, комикса «Заяц ПЦ». Горалик написала несколько романов в качестве соавтора («Нет» с Сергеем Кузнецовым и «Книга одиночеств» с Максом Фраем) и самостоятельно («Мартин не плачет», «Агата возвращается домой», «Полая женщина», «Половина неба» и другие). В прошлом году у Горалик вышел новый роман «Все способные дышать дыхание» о животных, которые обрели речь после глобальной катастрофы. В 2019 году запустился проект PostPost Media, в котором собирают личные истории на разные темы: от хулиганств в летнем лагере до любимых детских игрушек. 

О проекте, новом романе и творческом процессе Горалик рассказала в ходе встречи. «Многобукв» пересказывает самое важное.


В начале творческого вечера Линор Горалик прочла отрывки из своего постапокалиптического романа «Все, способные дышать дыхание», в котором после мировой катастрофы (асона) животные обрели дар речи и могут сообщить о своих страданиях. А страдают они, как и люди, не только от всеобщей разрухи и слоистых бурь, сдирающих кожу со всех, кто не укрылся, но и от невыносимой головной боли, вызываемой радужной болезнью. «Я живу с хронической головной болью на большом количестве тяжелых обезболивающих препаратов, — призналась Линор, — и я решила, что это должно произойти со всеми, это часть катастрофы». По словам автора, она, как большинство израильтян, пребывает в постоянном страхе войны, и для нее роман «Все, способные дышать дыхание» стал способом представить, что все самое ужасное уже произошло, пойти навстречу своему страху, проговорить страх, чтобы хоть как-то с ним справиться.

 

Как заметила руководитель магистерской программы «Литературное мастерство» Майя Кучерская, «роман, написанный из желания противостоять страху, оказался совершенно бесстрашным в литературном отношении». В нем нет главного героя и нарушены все законы композиции. На это Горалик ответила, что относит себя к той категории авторов, которые работают не на стороне читателя, а на стороне текста.

«Я хотела, чтобы с этим текстом произошло то же, что происходит в романе. Текст как Вавилонская башня должен полностью распасться и собраться обратно огромным усилием автора, как страна в романе пересобирает себя из кусков», — пояснила Линор.

При этом работает Горалик с текстом очень структурно. В процессе написания книги она использовала огромные композиционные таблицы по каждому из пятидесяти героев. Для всех были разработаны таймлайны, отражающие то, что происходит с персонажем, как он меняется в течение недели. Отдельная таблица была создана для тридцати сюжетных линий: «Все линии — стилистически разные. Есть линия, которая целиком — пьеса, её от начала до конца можно прочитать по ролям. Есть линия, которая пародирует набоковский русский текст. Есть разрушенная прямая речь от первого лица».

Фото: Елизавета Подколзина

Горалик рассказала, что некоторые израильтяне совершенно не понимают, почему книга «Все, способные дышать дыхание» написана на русском. Почему эту же книгу нельзя было написать на иврите. Линор задумывается об автопереводе этого романа, но не из-за недоверия к другим переводчикам, а потому, что ей интересна эта сложная, головоломная задача. Горалик рассказала забавную историю о том, как переводила собственные стихи на иврит для публикации в одном из израильских журналов: «Редактор мне пишет, что ей нужно поговорить со мной об одном тексте. Это текст о том, как, оказавшись внутри тела человека, разговаривают две пули. Это две сестры, и они очень тяжело переживают то, что они только что были у мамы в обойме, и тут в одночасье повзрослели. И, конечно, ужасно боятся, что мама их не найдет. Редактор спрашивает, правильно ли она поняла, что речь идет про две пули? Я говорю, что да. “Это всё хорошо, — говорит редактор, — но у нас есть одна проблема. Пули на иврите — мужского рода!” Твою же мать! Проблема была не в окончаниях. И даже не в слове «сестра», которая легко меняется на «брат». А в том, что манера разговора совсем другая. Две сестры и два брата — это два разных разговора. В общем, я просто полностью переписала то стихотворение. Но это был очень странный опыт».

 

Во второй части творческого вечера Линор Горалик ответила на вопросы из зала. Возвращаясь к роману «Все, способные дышать дыхание», Линор отметила, что для нее эта книга, в первую очередь, про самую трудную задачу, которую она знает — задачу быть хорошим человеком: «Все эти люди в романе решают одну задачу. Они пытаются быть хорошими в невыносимой ситуации. Для этого не надо, чтобы животные разговаривали. Абсолютно каждый человек оказывался в такой ситуации, когда надо быть хорошим человеком в каких-то очень сложных условиях. И в моем представлении это всегда связано с эмпатией, больше ни с чем. Для меня это роман про это и про кромешный ужас не оказаться хорошим человеком. Не справиться, не вытянуть».

 

 Когда речь зашла о проекте Post.Post.Media, в котором Горалик собирает личные истории людей на заданную тему, Линор призналась, что искренне считает, что жизнь гораздо интереснее литературы: «Всё, что могут рассказать живые люди, в миллиард раз лучше, чем всё, что я могу придумать. И что самое страшное — эти истории исчезают, и не только, когда люди умирают. Люди просто забывают свои баечки, люди теряют свои детские воспоминания, а у меня какая-то бешеная жажда всё это сохранить, потому что это лучше, чем любая литература».

Фото: Елизавета Подколзина

Накануне творческого вечера Линор закончила редактировать очередную подборку для Post.Post.Media про любимые детские игрушки. Одну из лучших историй Горалик впервые прочла гостям встречи: «Моей любимой игрушкой до десяти лет был старый дедушкин пистолет, незаряженный, конечно. Это была она. Она у меня была в играх принцессой. У нее были кукольные одежды и колясочка с подушечкой и одеялком. Домик с кроваткой и столом. Куклы ходили к ней в гости и пили чай, а она на них нападала и убивала всех врагов, или всех спасала. Или убивала свою семью, чтобы спасти ее от бесчестья. А в десять лет мне подарили котенка, и он вытеснил все остальные игрушки».

 

По мнению Горалик, такие истории нельзя придумать, нельзя сконструировать: «Я не знаю, каким надо обладать воображением и парадоксальным мышлением!

Поэтому у меня есть чувство, что всё, чем занимаемся мы, писатели, это какая-то ерунда по сравнению с тем, что люди рассказывают, если их правда спросить».

Линор и её команда уже делает книжную серию на основе личных историй из Post.Post.Media. При этом, по мнению Горалик, чтение подобных текстов приносит читателю не только радость: «К нам уже пришли замечательные люди с инструментами метаанализа, я уверена, что они нам расскажут и про дискурсивные практики на этом корпусе, и про что-то еще более интересное».

 

На вопрос из зала «как в вас сочетается способность написать постапокалиптический роман и Заяц ПЦ?» Горалик ответила, что буквально вчера повесила в соцсетях свежего Зайца ПЦ, который говорит: «И приступил к нему сатана и сказал, если ты и вправду сын Божий, сделай так, чтобы дедлайн отодвинулся на две недели». «В некотором смысле это всё не так далеко уходит ни от моей поэзии, ни от моего романа. Просто это другой поворот, другой метод понять, как устроены люди изнутри».

 

Юлия Лысова

Фото: Елизавета Подколзина