Невыносимая легкость черновика

Вы поставили в рукописи точку. Финальную. Заветную. Но работа над романом только начинается по-настоящему. Выпускник магистратуры «Литературное мастерство» Сергей Лебеденко рассказывает, как он перестал бояться и полюбил редактуру. 

 «Я начал было одну главу следующими (столь новыми) словами: „В один прекрасный день“, потом вымарал „прекрасный“ — потом вымарал „один“ — потом вымарал всё и написал крупными буквами: „Ё***А МАТЬ!“, да на том и кончил. Но я думаю, „Русский вестник“ этим не удовлетворится».
И. С. Тургенев — В. П. Боткину, 17 (29) мая 1856 г., с. Спасское

Не знаю, чем именно занимался бог на седьмой день творения, но что-то мне подсказывает, что сидел, положив подбородок на ладонь, и вырезал целые куски мира, бурча «Это же надо было такую чушь придумать, вот это вырезать надо и вот это». 

Создать текст с нуля – работа уже по-своему неблагодарная, даже если вы описываете собственную жизнь и ничего не придумываете (спросите Кнаусгора – на него за книгу о собственной жизни подали в суд родной дядя и бывшая жена). Но все было бы хорошо, если бы под конец у писателя получался идеальный текст, который можно сразу нести в издательство и грести роялти лопатой. 

Однако так не получалось даже у Эрнеста Хемингуэя, который переписал концовку романа «Прощай, оружие!» сорок семь раз (самые удачные из них недавно выпустили отдельным сборником). Не получилось и у меня. Не получится и у вас. 

Все потому, что с первым черновиком работа над рукописью только начинается. Это плохая новость для эпохи вирусных видео длительностью меньше минуты или быстро вымирающих трендов, но давайте честно: вирусные видео монтируются много часов кряду, а над трендами маркетологи работают неделями, так что требование проливать кровавые слезы над любимым детищем, которое нужно марать – это часть договора с дьяволом креативных индустрий. Если продаете душу, вы же не ожидаете, что это будет безболезненно, ведь так? 

У меня пока нет изданного романа, зато есть как минимум дважды отредактированная его рукопись, которая за время редактуры сократилась примерно на четверть. Я не обещаю, что после этой колонки вам станет проще редактировать свои тексты (из-за плеча подмигивает дьявол креативности), но зато вы сможете себя успокоить: мы все в одной лодке, получилось у депрессивного алкоголика Хемингуэя – получится и у меня. 

1. Вы все слышали правило «показывай, не рассказывай». Его преподают на всех курсах креативного письма для начинающих. Проблема этого правила в том, что его неправильно понимают. Дескать, без психологизма далеко не уедешь, всякому описанию нужны детали, всякому повествованию – глубокая психологическая напряженность. Вот только Гомер и Леннрот без психологизма обходились и создали бессмертные саги. 

Речь, на мой взгляд, скорее о том, что по ходу текста автор должен как можно дольше скрываться за кулисами (если, конечно, вы не пишете постановку в духе Брехта или постмодернистский роман, где автор издевается над героем – или наоборот). Контролировать автора в тексте сложнее, чем кажется, потому что он может появляться в самый неудобный момент.  

Допустим, герой – агент спецслужб – едет на служебном авто в офис. По дороге он смотрит в окно и видит сгоревший дом. Герой переживает о судьбе дома и его жильцов и весь день не может найти себе места. 

Заметили, да? Это не герою жалко дом. Это автору его жалко. И внезапно мысли автора появились в голове героя, который по этой дороге ездит уже несколько лет и настолько привык видеть сгоревший дом, что перестал его, скорее всего, замечать. 

Когда анализируете уже написанную сцену, помните, с чьей точки зрения ее «видит» читатель и не подсовывайте ему готовых выводов. Сцена несправедливого суда над случайно оказавшимся на митинге электриком работает в сто раз лучше, чем абзац дежурных рассуждений о бракованной судебной системе в России.



2. Наречия могут стать проблемой. Об этом писал еще Уильям Странк в The Elements of Style, а оттуда идею законспектировал Кинг. Разумным возражением, которое и я выдвигал, было то, что в русском языке наречия играют более функциональную роль, нежели в английском, поэтому на нас это правило не распространяется.

Оказалось, ничего подобного. Зачем нужно «уверенно открывать дверь», если можно просто «открыть дверь» и прямо сказать с порога, что думаешь? А зачем «хитро ухмыляться», если можно просто ухмыльнуться и затем втереться в доверие к собеседнику? 

Наречия могут играть функциональную роль, а могут служить костылями, которые мы подставляем вместо того, чтобы написать, что именно мы имеем в виду.

3. На этапе редактуры легко увидеть сюжетные дыры и довольно быстро их «залатать», причем получается гораздо быстрее, чем если бы я ставил «заплатки» по ходу работы над черновиком.

Самая большая трудность возникла с хронологией. Да, следить за временем действия в тексте проще, если у вас один герой, с чьей точки зрения мы следим за повествованием, и действие развивается линейно от прошлого к будущему. Но в моей рукописи героев несколько, и иногда действия одних по времени опережают других, и тогда нужно четко представлять себе, что после чего и до чего происходило. Как раз на такой случай пригодится хронологический план – его можно набросать от руки. К примеру, моя героиня публикует разоблачительную статью, которая ставит сотрудников спецслужб в неловкое положение. Другой герой, адвокат, аргументирует свою позицию на судебном процессе сведениями из статьи, а один из сексотов пользуется статьей как предлогом для давления на работника конкурирующей службы. Проблема была в том, что и суд, и разговор агентов в первом черновике происходили до того, как героиня написала репортаж, и между этими сценами случались другие события. Все это пришлось приводить в порядок – но если вы хоть раз в жизни собирали конструктор или мозаику, то знаете, что приводить вещи в порядок может быть даже весело. 

4. Перед редактурой действительно стоит отложить черновик в сторону хотя бы на неделю-две, а лучше – на более долгий срок. Зачем это нужно?

Во-первых, от материала можно банально устать. Просто в силу усталости преимущества текста могут казаться его недостатками, и наоборот. Захочется вообще больше не возвращаться к писательству. И так далее. Лучше отложить текст и заняться чем-нибудь другим. 

Во-вторых, отдохнув от текста, вы видите его глазами будущего редактора и читателя, поэтому лишние элементы становятся лучше заметны. Вы можете обнаружить, к примеру, ненужные рассуждения героя или главу, которая никак не вписывается в повествование и без которой можно легко обойтись, при этом заметно снизив объем книги. 

Правда, тут перед нами встает следующая проблема.

5. Мы меняемся каждый день. На нас влияют прочитанные книги, просмотренные книги, все, что случалось с нами или с нашими знакомыми. Если на работу над рукописью ушел год (как у меня), то редактировать ее будет уже немного другой человек, чем тот, кто начинал ее писать. 

Поэтому неизбежно будут возникать моменты, когда рука сама тянется к лицу, и вы слышите собственный глухой вой: «Ну как можно было написать такой бред?» Вещи, которые еще год назад казались откровением, теперь кажутся наивной чушью. Вы ведь тоже перечитывали свои переписки двухлетней давности в соцсетях и не понимали, как можно было так писать, да? 

И здесь важно задать себе вопрос. Вот кусок текста, который вам не нравится – он в самом деле лишний или вы попросту занимаетесь самобичеванием? Идеального текста не существует, зато можно сделать текст «достаточно хорошим» и это то, к чему стоит стремиться. Работает так: если логически с отрывком все в порядке и стилистических нареканий нет, причинно-следственная связь истории не нарушена и при этом отрывок играет свою роль в сюжете, значит, ваши претензии относятся к психологической стороне работы, а не качеству текста. Возможно, вам требуется перекур или обед. 

6. Точно так же, как полезно иметь норму написанного за день, полезно и соблюдать норму отредактированного за день текста. Если вы отредактировали больше пятнадцати листов и чувствуете усталость – не надо себя насиловать, отложите на потом. Редактировать тексты придется постоянно, и лучше не убивать себя этим неизбежным процессом.

7. Ну и самое главное – все эти соображения должны учитываться только когда уже садишься за редактуру. По ходу работы над черновиком главное писать все, что приходит в голову, и создавать текст – все остальное, включая «арки персонажа», «сюжетные арки» и прочее, нужно задействовать на этапе редактуры. Иначе убьете весь интерес и радость творчества – а тогда зачем это все?

Моя рукопись по итогам выглядит как четыреста листов А4, замаранных красной ручкой (все правки я потом переносил в «ворд»). И, возможно, у меня не получится издать книгу. Но, по крайней мере, теперь показать ее редактору и будущему читателю не стыдно. Ведь книга получилась, какой получилась. А за дальнейшее отвечает публика и ее вкус.

Сергей Лебеденко