• A
  • A
  • A
  • АБВ
  • АБВ
  • АБВ
  • А
  • А
  • А
  • А
  • А
Обычная версия сайта

Однажды Пелевин переоделся Пушкиным

Как современные писатели превратились в мем и почему это – не конец света

Однажды Пелевин переоделся Пушкиным

sergeiminaev/Instagram

Очередной «ежегодный» роман Пелевина уже успели обсудить в начале сентября, но «пелевиномания» снова проснулась к концу месяца. 24 сентября телеграм-канал «Беспощадный пиарщик» опубликовал несколько фотографий, на которых мужчина в темных очках – предположительно, сам Виктор Пелевин – в каком-то подвале раздает автографы поклонникам. В издательстве «Эксмо», с которым сотрудничает писатель, заявили, что никакой встречи не проводилось. Литературные блоги и СМИ на день превратились в некое подобие таблоидов: все начали гадать, реальный Пелевин на фото или нет. 

На следующий день выяснилось, что вымышленная автограф-сессия была всего лишь рекламой нового выпуска журнала Esquire, посвященному фейкам. В выпуске должно было выйти и интервью Пелевина – тоже оказавшееся выдуманным: журналист Роман Супер взял интервью у лже-Пелевина. А 26 сентября стало известно и имя актера, сыгравшего писателя: им был Юрий Борисов, восходящая звезда российского кино – в свежей экранизации «Петровых в гриппе» Алексея Сальникова он играл Сашу. 

Это была не первая «околопелевинская» мистификация за месяц. В конце августа издание The Blueprint опубликовало фотографию, сделанную в 2020 году: на снимке изображен мужчина с короткой стрижкой и в очках для чтения. По предположению автора материала, это самое позднее фото Пелевина, хотя источник данных остается сомнительным. 

Отшельничество Пелевина давно уже стало причиной многочисленных слухов и домыслов вокруг писателя: в конце концов, последнее его подтвержденное фото датировано 2001 годом, а последнее интервью он дал в 2008 году. 

Вот только случай Пелевина – не исключительный, а показательный. Образ писателя как будто отделяется от его книг и живет по своим законам. Как Пушкин у Псевдо-Хармса не равен историческому Пушкину, так и облик автора в сознании публики перестает быть равен автору в книгах. Накануне открытия продаж третьего романа 30-летней авторки бестселлеров Салли Руни «Beautiful World, Where Are You» («Прекрасный мир, ты где») издательство «Фаррар, Штраус и Жиру» запустило продажу фирменного мерча – желтых панамок и плечевых сумок с иллюстрациями к роману. Ажиотаж сравним с «Ферранте-манией», когда-то охватившей англоязычный мир, отмечают эксперты. Ирония в том, что сама Руни публично заявляла о своих марксистских взглядах и мечте написать марксистский роман. Теперь же ее книги – которые вполне вписываются в канон современного любовного романа – стали такой же частью рынка, который коммерциализировал образ молодой, подающей надежды писательницы. 

И в этом ничего удивительного нет, утверждает критик Стивен Марш в своей колонке для Lithub: когда для литератора важным становится не язык, не мнение, а поза, эту самую позу легко превратить в раскручиваемый образ или бренд, даже если сам писатель этого не хочет. Он даже может тяготиться своим статусом (как героиня нового романа Руни, молодая успешная писательница), но поделать с этим ничего не может: дефицит смысла быстро заполняется картинкой. 

В конце концов, массовая культура сама превратилась в набор образов, означающих, за которыми может не стоять означаемое. В этом – культура мемов и тиктока: исполнение тут важнее смыслового наполнения. В итоге писатели сами превращаются в мем, причем в первую очередь те, чьи книги напоминают продукты фабрики клонов, каждый из которых отличается от другого минимально. Салли Руни пишет любовные романы о миллениалах, герои и ситуации в которых примерно одинаковы, а Пелевин копирует собственные же сюжеты двадцатилетней давности и шутит одни и те же несмешные шутки а-ля «все критики – проститутки». Тут уже не важно, о чем они напишут следующие книги – Руни так и будет восприниматься как авторка романов, где миллениалы «для галочки» ходят на марши в поддержку Палестины, а потом занимаются самым кринжовым сексом в истории литературы; Пелевин так и останется ускользающей тенью человека в очках из пары интервью, которая то ли пишет ежегодный роман, то ли это делают за нее. Образ есть, остальное – неважно. 

Так в только что вышедшем на экраны фильме Лины Ресслер «Бестселлер» герой Майкла Кейна – писатель, вышедший после сорокалетнего периода отшельничества на публику ради промо-тура новой книги – вместе открытого чтения отрывков из книги повторяет множество раз слово «херня», чем заслуживает вирусную популярность в Сети. Теперь его знают не как автора культовой классики времен Холодной войны, а как «того сумасшедшего деда из YouTube». 

Все это – симптомы смены парадигмы медиапотребления. Теперь книги – всего лишь один из множества видов досуга. Им приходится конкурировать с телешоу, сериалами, видеоиграми, подкастами, кино, – конкуренция слишком высока, так что неудивительно, что выживают немногие. Зарплаты и доходы в книжной индустрии снизились, издательства закрываются или идут с молотка. 

Есть соблазн обвинить во всем публику – мол, читать не хотят, вот и дышит индустрия на ладан. Но цифры показывают обратное. Согласно исследованию медиапотребления в России, проведенному компанией Deloitte в 2020 году, 40 % опрошенных читают бумажные книги и такие же 40 % – книги электронные. Это много – столько же опрошенных играют в видеоигры. Вот только если игровая индустрия – развивающийся рынок с оборотом во много миллиардов, то книжный рынок не хоронит только ленивый. Почему так?

Кажется, дело скорее в том, что издатели повсеместно пока плохо работают с новыми медиа. В лучшем случае издатель ограничивается ведением странички в соцсетях и сотрудничеством с книжными блогерами, в худшем – даже не имеет адреса электронной почты. На развлекательную культуру смотрят свысока и жалуются на «Нетфликс» и игры, но так и не делают шага навстречу – в отличие, кстати, от того же «Нетфликса», который превратил экранизацию в лучший способ продвижения книг. 

Происходят обратные процессы – и вот писатели уходят в отшельничество, вместо того, чтобы открыться публике, как это делают, например, другие ветераны «досетевого» книгоиздания – Уильям Гибсон и Стивен Кинг – на твиттер-аккаунты которых подписаны сотни тысяч пользователей. И хотя понятно, почему тот же Пелевин боится выхода в паблик – с тейками в духе «Cекрет стабильных отношений с мужчиной в том, чтобы успеть проникнуться к нему пронзительной бабьей жалостью до того, как он начнет вызывать тяжелое бытовое омерзение» («Непобедимое солнце», 2020) можно добиться успеха разве что в «Одноклассниках», – открытость публике и освоение новых форматов идет скорее на пользу рынку. Видео на книжные темы в тиктоке могут собирать миллионы просмотров – не говоря о You Tube, где книги остаются одной из самых популярных тематик видео. 

То есть, превращение писателя в тиражируемый образ или даже мем – это не проблема. Это вызов. С ним можно работать и выходить навстречу публике. В уже упомянутом «Бестселлере» издательница (ее играет Обри Плаза) снимает видео, на котором слушатели героя Кейна читают отрывки из нового романа – коль уж сам писатель отказывается это делать. Ролики становятся вирусными, и продажи книги резко подскакивают. 

Публика по-прежнему читает – пусть время от времени и отвлекается на тикток. Почему бы не помочь ей в этом?


Сергей Лебеденко