«Я тебя ненавижу, мам… И себя»
Образ нарциссической матери на примере Павлинской из книги «Выйди из шкафа» Ольги Птицевой
Впервые нарцисс появляется ещё в древнегреческой легенде: жил юноша по имени Нарцисс и был до того прекрасен, что и женщины, и мужчины влюблялись в него с первого взгляда. Однажды сидя на берегу озера, Нарцисс посмотрел в воду и собственное отражение околдовало его, до того он был красив. Он отказывался спать, есть, двигаться, только смотрел на себя. Так и умер. А рядом с телом расцвели белые цветы, позднее названные в его честь. Благодаря этому мифу многие люди думают, что нарциссы — просто излишне самовлюбленные люди, не замечающие ничего вокруг, кроме самих себя. Реальность сложнее.
Специалисты называют это заболевание нарциссическим расстройством личности (НРЛ). Главные его черты — нарциссическая мания величия и неутолимое стремление к вниманию. Это нормально для маленьких детей, которые разделяют мир на две ипостаси: великолепную и отвратительную, белое и чёрное. По мере взросления обычно эти две сущности соединяются, мир становится «серым», как с хорошими сторонами, так и плохими. Люди же с НРЛ так и остаются в том периоде, когда есть только хорошо и только плохо .
Обычно НРЛ появляется вследствие детской травмы: ребенка «недолюбили». Развивается внутренняя пустота, страх потери, неутолимый голод внимания, которые во взрослом возрасте скрываются за маской идеальности. Нарциссы не воспринимают критику, только похвалу. За счёт самоутверждения над другими нарцисс также компенсирует неуверенность в себе. «Я заслуживаю всех благ мира, потому что я лучше других». Каждую минуту своей жизни он старается привлечь как можно больше внимания, даже в минуты триумфа близких.
Особенно на этом фоне выделяются нарциссические матери. Они лишают родных детей любви — им важнее казаться безупречными для других. Известно, что личности с НРЛ ведут себя экспрессивно, эмоционально и иногда странно. А особо нарциссические матери становятся опасными для своих детей. Любой успех ребенка — их успех, любой праздник или событие — их событие. Они переключают всеобщий ажиотаж на себя, а после используют стратегию трёх «о»: обыграть, отвлечь, отрицать. Обыграть — переложить ответственность за содеянное на плечи ребенка, отвлечь — преувеличить озвученную критики и намекнуть, что ей от этого особенно плохо. Отвлечение — это защитный механизм нарциссической матери, способ дистанцироваться от чувств ребенка и признать возможность собственной неправоты. Идеальный образ не смеет рушиться или трескаться. И, наконец, отрицание — использование газлайтинга, психологической манипуляции, при которой собеседник пытается исказить ваше восприятие реальности. Перевирание обещаний, отрицание собственного поведения, ложь о поступках и словах других людей. Виноватым должны оказаться вы. Используются следующие фразы:
— Этого не было;
— Я так не говорила;
— У тебя богатое воображение.
А потом добивание:
— Ты всё принимаешь близко к сердцу;
— Я просто пошутила. Что случилось с твоим чувством юмора?
— Ты всегда неверно меня понимаешь;
— Какая же ты злопамятная.
Естественно такой яркий образ не мог не перенестись на страницы книг и экраны кинотеатров. На примере персонажа Павлинской из книги «Выйди из шкафа» Ольги Птицевой хочется рассмотреть, с помощью каких деталей складывается амплуа нарциссической матери, как обыгрывается поведение и через что показывается психологическая достоверность героини.
«Выйди из шкафа» повествует о писателе Михаиле Тетерине (Михаэле Шифмане), чей первый роман получил колоссальный успех. В нем Миша рассказал о своем детстве с матерью, неудачливой актрисой, что сначала наряжала его в платья и звала Машей, а потом пыталась сделать настоящего мужчину. Хоть мать Миши, Павлинская, появляется воочию в нескольких сценах, она тенью следует за героем на протяжении всего повествования. Каждое его слово, каждое действие пропитано материнским ядом. Стоит сразу же отметить фамилию героини. Павлинская — павлин, птица, прочно ассоциирующаяся с нарциссом. Отлично подобранный штрих к персонажу.
Когда Миша впервые за много лет приезжает к матери, она переговаривается с ним через дверь, так как у них нет глазка. В тексте это описано так:
«В двери нашей квартиры не было глазка, и матушка запретила его сверлить. Я не простой человек, Миша, меня ещё помнят, мне завидуют. Воры, сынок, воры, жлобы, преследователи. Не дадим им лишнего отверстия, в которое можно залить кислоту».
Павлинская — актриса неизвестного подмосковного театра, но себя чувствует звездой первой величины. А нарциссы всегда преувеличивают свою значимость.
После короткого разговора с матерью у Миши проскакивают подобные мысли:
«Павлинскую уже отпустила радость нежданной встречи. И скоро ей станет скучно. Уже стало. Спасайся, Миша, спасайся, пока еще можно. Подхватывай манатки, опрокидывай стул, чтобы ее задержать, и беги к выходу. Моли всех богов, чтобы замок поддался с первой попытки. К черту, к черту отца, вопросы и расследования. К черту синопсис, Катю, издательство, всё вокруг. Спасайся, глупец. Беги, пока она тебя не подмяла, пока она тебя не сожрала».
И следует подобный диалог:
«— Я не смотрю телевизор, мам, — упрямо бормочу. Раздражение мешается во мне с неизбывным ужасом ребенка, брошенного в центрифугу материнского гнева. — Его вообще уже никто не смотрит.
— Ну, конечно, он у нас человек будущего, — цедит Павлинская, не замечая безобразной лужи на любимом столе, купленном мною за сумасшедшие же деньги. — А мать у него ту-па-я, древняя мать у него, никчемная, на такую мать что? Плюнуть только. Растереть. Чего смотришь? Плюй! Плюй сейчас же! И ведь плюнешь, так? Так, я тебя спрашиваю?
… Я знаю, это болезнь. Истощение психики, истерия, театральность твоя проклятая, от которой душно становится. Я жалею тебя. Я тебя боюсь. Я тебя ненавижу, мам, как я тебя ненавижу. И себя. Но тебя сильней».
Видится обыгрывание: самоунижение, взваливание вины на сына, будто он её ненавидит, будто принижает. И всё это в ответ на невинную реплику о том, что уже почти никто телевизор не смотрит. Как уже говорилось, нарциссы не терпят ни намека на критику. И когда они чувствуют хоть каплю неуверенности в себе, то со всей силы обрушивают на ребенка гнев. Ещё призыв к действию: «Плюй! Плюй сейчас же!», который должен вызвать чувство вины. И такое есть, хоть и не дословно. «Я тебя ненавижу, мам… И себя». Постоянное недовольство со стороны матери приводит к неуверенности себе, в своих достижениях. На протяжении всей книги Миша терзается мыслями, что он не писатель, что он не заслужил успеха, что он никто. Обычно именно эти чувства появляются у детей нарциссичных матерей.
Важный эпизод в жизни Миши, который он после опишет в книге, — когда его ненадолго сделали Машей. Павлинская переодевала его в девичью одежду, всем говорила, что у неё дочка, но Мише и слова вставить не давала. Это типичное поведение нарциссичной матери. Выделить себя за счёт ребенка. Такая красивая девочка — благодаря мне. А какое у неё платье — я выбирала. Я молодец, а ребенок — дополнение. Правда вскрывается в детском саду и Маше вновь приходится стать Мишей, но уже с другим требованием — быть идеальным мужчиной, чтобы мать вновь могла блистать на фоне. Но ничего не получается. Как резюмирует Миша: «Милой доченьки из меня не выросло. Идеального мужчины не получилось. Гениального писателя не срослось».
Примечательный ещё один эпизод. Миша вспоминает, что в детстве обожал утро, та как Павлинская была добрая, готовила с ним, завтракала, не кричала, спокойно разговаривала. Иногда такое случается у нарциссичных матерей. В редкие моменты, когда она получает то, что хочет, или чувствует себя уверенно, то успокаивается. Так происходит потому, что маленький ребенок дарит матери безоговорочную любовь и лесть, жизненно ей необходимые. Она с радостью становится наставником родного чада. Но как только оно начинает расти, приходит критика, ревность и соперничество.
«Выйди из шкафа» — чудесная иллюстрация того, каким может вырасти ребенок у нарциссичного родителя. Показаны рычаги давления в виде обвинений и манипуляций, игра «хорошая-плохая» мать и попытка создания идеала, чтобы блистать и хвастать на его фоне. А главное — полное отсутствие эмпатии к собственному ребенку. Благодаря художественной форме людям проще воспринимать и понимать психологические моменты, которые в реальности вызвали бы недоумение. Психические расстройства — это плодородная почва не только для писателей, чтобы поиграться с формой и нарративом, обсудить травму или раскрыть общечеловеческую проблему, но и для читателей, чтобы на себе прочувствовать все тяготы и боль, связанные с жизнью таких людей. Как говорится, предупрежден значит вооружен.
Анастасия Наумова
* Информация про нарциссизм была взята из группы «Мозаика: мир Arbiter Gaius» и книги «Безразличные матери: исцеление от ран родительской нелюбви».