Дожди, дурные сны и тьма за окнами
Рецензия на дебютный роман выпускницы магистратуры «Литературное мастерство» Елены Ядренцевой «Фуга»
Город, затерянный среди густых лесов, темные сны, сила, лишающая родного дома и Приют, полный несчастных детей без прошлого и будущего в дебютном фантастическом романе Елены Ядренцевой «Фуга».
Мир, который создает писатель-фантаст, читатель познает по-разному: мы можем жить в чулане вместе с чудаковатым Гарри Поттером, не подозревающем о существовании волшебства, а затем рука об руку с героем удивляться и изучать новый, непривычный, необъятный мир магии. Или же сам автор, по примеру Дж. Р. Р. Толкина, с самого начала рассказывает об устройстве Хоббитании и загадочных существах, ее населяющих, о соседних землях и народах, о древнем могуществе и хранящем его кольце. А мы, читатели, будто смотрим на весь этот мир Средиземья, уютно устроившись неподалеку от рассказчика.
«Фуга», кажется, не вторит ни первым, ни вторым: читатель словно проходит мимо окна, в котором разворачивается действие романа, и поглядывает в него тайком, заставая героев врасплох, посреди их привычной жизни в непривычном для нас мире. И как бы сильно нам не хотелось разобраться во всем подробнее, задать тысячу вопросов каждому голосу в романном оркестре – нельзя стоять у чужого окна вечно, и мы отправляемся дальше по своим делам, размышляя над увиденным постфактум.
Роман и впрямь напоминает фугу – он построен как многоголосие, полифония, где музыкальная партия то и дело переходит от одного героя к другому, раскрывая подробности фантастического, мистического, загадочного мира странных детей, обреченных на отшельничество. Надо сказать, что эти подробности вычленяешь скрупулезно и тщательно: автор разбрасывает их по всему полотну текста в виде крошечных намеков, полутонов, двусмысленностей. А кроме того, даже герои, кажется, не особенно ясно понимают, в каком мире существует и какие у этого мира законы. Быть может, автор намеренно погружает нас в тягучую, вязкую атмосферу сказочного города и Приюта, лишая внятного представления о них, и тем самым несколько уподобляет читателя героям романа – растерянным людям с замутненным сознанием.
Именно из-за этой особенности романа – его акварельности, некоторой размытости, недосказанности – довольно трудно вычленить фабулу и до конца определить сюжет. Автор «Фуги» позволяет заглянуть в созданный мир только на минутку, и читатель видит в запотевшем окне мрачный осенний город, которым управляет молодой Мастер, населяющих его жителей, которые одновременно пугаются всего сверхъестественного и привычно живут с ним бок о бок, и Приют – место, созданное для тех, кто обладает силой. «В нормальных домах дети ходят в школу», «в нормальных домах везде есть мебель», «в нормальные дома приходят письма», «в нормальных домах по воскресеньям люди ходят в кондитерскую есть пирожные », – с горечью делятся друг с другом жители Приюта. В Приюте же готовят скромную еду, танцуют, спят на полу гурьбой, шьют, играют на гитаре, ведут пространные беседы, играют в игры – одним словом, занимаются эскапизмом.
В этой сказке нет хороших и плохих, светлых и темных, даже серьезных угроз как будто не существует за отсутствием более-менее оформленного зла. Приют хотят закрыть жители города, но не слишком охотно, не предпринимая для этого особенных действий. Приюту угрожает потустороннее бестелесное существо, жаждущее полакомиться силой его жителей, и все же привычный быт все так же течет, не прерываясь – герои моют сковородки, пьют чай, штопают одежду. Так, будто чувствуют: зло бессильно, главное – держаться вместе и помнить хотя бы о настоящем.
«Фуга» – добрая и светлая сказка (несмотря на дожди, дурные сны и тьму за окнами) с налетом мистики и обаятельными, не по годам взрослыми героями. Они учатся принимать себя и свою инаковость, прощать свои и чужие ошибки, а главное – взрослеют и привыкают использовать данную им силу, чтобы созидать, а не разрушать.
Анастасия Кеняйкина