Формы одиночества
Оливия Ленг — американская писательница, критик, исследователь маргинального искусства и человек с очень необычной судьбой, чья книга «Одинокий город» удостоилась нескольких наград, в том числе американской Национальной книжной премии критиков. В материале для «Многобукв» Екатерина Салмина — о феномене одиночества в творчестве Ленг.
.png "Формы одиночества")
В переводе на русский язык книги Оливии Ленг начали выходить в 2016 году — тогда издательство Ad Marginem выпустило «Одинокий город». За ним последовали и другие сборники: «Путешествие к источнику эха», «Непредсказуемая погода», «Тело каждого» и роман «Crudo».
Еще в молодости Ленг, как мы позже увидим и в ее текстах, не боялась экспериментов: бросила обучение на филолога, чтобы стать экоактивисткой, жила одна в лесу на протяжении трех месяцев. За свою карьеру она успела поработать в трех известных изданиях: The Guardian, The Observer и New Statesman. Но в пределах чего-то одного Ленг всегда было тесно.
Лучший способ справиться с тревожащим и преследующим — сделать это «видимым», осмыслить и столкнуться лицом к лицу. Опыт одиночества привел Ленг к «Одинокому городу», в котором сам феномен одиночества становится и главным героем, и предметом исследования, и личной болью.
Но как увлекательно рассказать о том, что испытывал хоть раз каждый человек? Ленг предпочла никак не ограничивать свои амбиции как исследователя и занялась изучением биографий нескольких творцов маргинального искусства. И на стыке личной истории и опыта знаменитых людей, которых спасало и губило одиночество, она создала по-настоящему целительный и глубокий текст.
Еще после первой переведенной на русский язык книги «Одинокий город» стало понятно, что тексты Ленг — уникальное и очень современное явление. Одна из главных особенностей ее книг — умение искусно совмещать эссе, автофикшн и документальную прозу. После прочтения кажется, что ты прожил все не только вместе с автором, но и с людьми, чьи жизни Ленг рисует на своих страницах. Несмотря на то, что все книги Ленг выстроены по одному и тому же принципу, я бы хотела обратиться к «Одинокому городу» как к примеру особого вида повествования, явно выходящего за рамки обозначенной «документалистики».
«Одинокий город» — восемь эссе, каждое из которых имеет собственное название и, за исключением первого, посвящено какой-то личности. Первое эссе — вводное, оно дублирует название. В нем Ленг делает сразу несколько важных шагов. Во-первых, погружает нас в пространство большого города: «Вообразите: вы стоите ночью у окна на шестом, или семнадцатом, или сорок третьем этаже какого-нибудь здания. Город открывается вам как набор клеток, сотней̆ тысяч окон: какие-то темны, а какие-то залиты зеленым, или белым, или золотым светом». Во-вторых, разбирается в истоках самого феномена «одиночества», как оно воспринимается нами сегодня, и мифы, связанные с ним. В-третьих, Ленг рассказывает о героях, которых она выбрала для своего пристального изучения. И выбор становится абсолютно понятен к концу книги: разные люди, разные области искусства, разные и такие похожие «одиночества».
Наконец, Ленг дает понять, что в первую очередь одиночество — это ее личное переживание, ее опыт: «И в те годы, и далее я обустраивала свою карту одиночества, сотворенную из нужды и интереса, слепленную как из моего опыта, так и из чужого. Я хотела понять, что это значит – быть одиноким и как это устроено в жизнях других людей, попытаться отобразить сложные взаимоотношения между одиночеством и искусством».[1]
Несмотря на объем информации, которую Ленг укладывает в одну книгу, она подробно и откровенно рассказывает о своей жизни и событиях, ставшими предпосылками к изучению одиночества в контексте большого города, в данном случае — Нью-Йорка: «Я оказалась в этом городе, потому что влюбилась, безоглядно и слишком поспешно, у меня все пошло кувырком, и я неожиданно обнаружила, что совершенно слетела с катушек. Пока длилась ложная весна страсти, мы с моим мужчиной состряпали полоумный план, согласно которому я покину Англию и навсегда воссоединюсь с ним в Нью-Йорке. Когда он внезапно передумал — чередой̆ телефонных звонков выражая свои возрастающие сомнения, — я оказалась неприкаянной»[1]. Здесь же, во второй главе, она обращается к первому творцу – художнику Эдварду Хопперу, главной темой картин которого часто называют именно одиночество.
Каждая история, каждое значимое место оказываются каким-то образом приплетены с жизнью Ленг и биографией одного из художников: «Кто-кто, а Энди Уорхол эту дилемму понимал; от этого художника я всегда отмахивалась, пока сама не стала одинокой»[1]. В третьей главе Ленг удается показать нам Уорхола с другой стороны, не как одного из главных гостей «Студии 54» и лучших вечеринок Нью-Йорка, а как человека, который очень боялся и жаждал близости. Так Ленг работает и со всеми деятелями искусства, вплетая в свои рассказы их собственное мнение об одиночестве и близости, изображая их в первую очередь просто людьми.
По мере движения по тексту создается впечатление, будто ты идешь со своей подругой-экскурсоводом по городу, по местам, где жили, работали и страдали известные люди, о чьей жизни мы, оказывается, так мало знаем. Можно предположить, что целью книги Ленг было прежде всего на фоне примеров одиночества показать нашу общность, наши общие страхи, которые каждый в отдельности переживал, но переживал по-своему. Не буду далека от истины, если назову этот текст «терапевтическим».
Среди людей, которых Ленг рассматривает в своей книге, есть Валери Соланас, Альфред Хичкок, Билли Холидей, Энди Уорхол, Жан-Мишель Баския, Нэн Голдин, Зои Леонард, Генри Дарджер, Клаус Номи. Таким образом перед читателями открываются не только личные истории каждого, но и целая панорама эпохи. Многие из этих людей были знакомы, ходили на одни и те же вечеринки, формировали общество того времени. Были и не очень приятные знакомства: Валери Соланас, например, известна тем, что совершила покушение на Энди Уорхола. Говоря об этом срезе 20 века, Ленг не забыла рассмотреть и одну из самых глобальных проблем, только набирающую обороты — эпидемия ВИЧ в США. На подробном примере Дэвида Войнаровича она показывает, как рождалась и личная, и общественная травма. Массовый страх перед неизвестной болезнью сформировал еще одну форму одиночества, в которой человек оставался один на один со своей болезнью. Долгое время людей с диагнозом ВИЧ сторонились и боялись.
Ответ на вопрос, зачем Ленг в глубоко личную книгу вплетает истории жизни других и их искусства, содержится в начале ее книги «Непредсказуемая погода»: «Нам часто говорят, что искусство не способно ничего изменить. Я не согласна. Оно формирует наши этические ландшафты; оно открывает нам внутренние жизни других людей. Оно служит полигоном возможного. Оно создает простые неравенства и предлагает иные образы жизни. Разве вы не хотели бы пропитаться всем этим светом? И что случится, если вы им пропитаетесь?». Ленг — писатель новой формации, который не только делится с нами огромным объемом знаний, но и показывает на собственном примере, что эти знания важны. Важны для нас сегодня, чтобы лучше понимать самих себя. Именно это совмещение автобиографического повествования и документальности, на мой взгляд, и обеспечило книгам Ленг такую популярность.
Екатерина Салмина
[1] Ленг О. Одинокий город. — М: Ad Marginem, 2016. – 352 c.