«Обещание» Дэймона Гэлгута — роман, где никто никого не слушает и умирает друг за другом

Дэймон Гэлгут — южноафриканский писатель и лауреат Букеровской премии 2021 года. В 2022 году его роман «Обещание» вышел в России в издательстве Inspiria, а в 2023 году вошёл в шорт-лист премии «Ясная поляна» в номинации «Иностранная литература». Рассказываем, чем интересен этот роман и почему его стоит прочитать.

Чем известен Гэлгут 

Ранее на русский были переведены романы Гэлгута «Арктическое лето», «В незнакомой комнате» и «Добрый доктор», но о них, вероятно, мало кто слышал. Сложно сказать, чем Гэлгут заинтересовал наших издателей до присуждения британской литературной премии. У себя на родине, в Южно-Африканской Республике, Гуэлгут известен не только своими книгами, но и пьесами. На Букеровскую премию он номинировался три раза, и с романом «Обещание» стал наконец лауреатом. Гэлгут третий писатель из Южной Африки, который получил Букера — после Надин Гордимер и Джона Максвелла Кутзее. Так что соотечественники Гэлгута могут с гордостью назвать его «большим писателем», ну а для нас это повод наконец познакомиться с его творчеством.

О чём этот роман 

В центре сюжета – белая южноафриканская семья состоятельного фермера Мани Сварта. Тринадцатилетняя Амор видит, как её умирающая мать Рейчел берёт с отца обещание, что он отдаст хижину на ферме темнокожей служанке Саломее — в награду за долгую службу. После смерти Рейчел обещание забывается, и каждые девять лет в семье Свартов происходит трагедия: от неудач в личной жизни до внезапной смерти. Амор не даёт покоя нарушенная клятва и на протяжении нескольких десятилетий она напоминает о ней родственникам, которым, кажется, совсем не до неё.

Первое, на что обращаешь внимание при чтении романа — интересный стиль повествования: диалоги оформлены без привычного тире, и поэтому кажется, что герои не говорят вовсе, а увлечены собственными мыслями. Поэтому «Обещание» — роман тишины, где постоянно что-то замалчивают, недоговаривают или запираются наедине со своими обидами и разочарованиями.

Почти каждый из Свартов живёт сам по себе, замыкается в своём мире и преследует только личные интересы. Старший ребёнок в семье, девятнадцатилетний Антон, после смерти матери ссорится с отцом, дезертирует из армии и пускается в бега от наскучивших обязательств и родных пейзажей. Его средняя сестра, Астрид, рано теряет невинность: освобождённая от материнского взгляда, она ловит на себе взгляды мужчин и думает, что вот теперь-то и началась её взрослая жизнь. И только младшая из Свартов, Амор, ощущает всю тяжесть утраты. Для неё смерть матери не спусковой крючок, а необратимое изменение действительности, сдвиг, побуждающий не только исполнить обещание матери, но и посвятить свою дальнейшую жизнь работе в ВИЧ-отделении.

Каждый из героев состоит будто бы из набросков, но всё-таки назвать их неживыми было бы неправильным. Всезнающий рассказчик хитро и виртуозно забрасывает нас в голову каждого героя. Но там мы находимся недолго: взгляд одного персонажа сменяется другим прямо в абзацах. Поэтому только мы начинаем проникаться, например, импульсивным и отчаянным Антоном, как нас тут же забрасывают к несчастной и разочарованной Астрид.

Если остальные персонажи успевают рассказать о своей жизни более-менее внятно, то к Амор и служанке Саломее внимания уделяется гораздо меньше, потому что они – героини-функции. Обе они посвятили свою жизнь служению, и, может быть, именно поэтому Амор считает своим долгом исполнить обещание матери. Ещё они появляются только в определённый момент — в день похорон того или иного персонажа, когда их помощь может оказаться полезна. Наконец, Амор и Саломею, помимо обещания, сближает нечто большее — внимание к ближним. То, чего так не хватает семейству Сварт.

Гэлгут не осуждает своих персонажей. Роль мягкого судьи и чуткого наблюдателя здесь отводится всезнающему рассказчику, который, кажется, следит за героями откуда-то сверху. Его отношение к персонажам нельзя назвать высокомерным, напротив — оно переполнено сочувствием и любовью. Поэтому можно высказать смелое предположение, что рассказчиком является никто иной, как сам Господь Бог — сопереживающий потерянным и помогающий праведным. И «Обещание» в этом смысле — напоминание о том, что мы не одни в этом мире, и что, может быть, есть смысл вспомнить, кому и что мы когда-то обещали, но не исполнили.

Сергей Сызганцев