Правила письма Шамиля Идиатуллина

В  октябре мы пригласили на «Литературную среду» писателя Шамиля Идиатуллина. Шамиль — автор романов «До февраля», «Город Брежнев», «Бывшая Ленина» и других. Совсем скоро опубликуем запись встречи, а пока вспоминаем правила письма писателя.

• Что бы я ни писал, получается триллер. Считается, что самые реалистические романы у меня — премированные «Большой книгой» «Бывшая Ленина» и «Город Брежнев». Но это же абсолютно триллеры. Я пишу так, как мне нравится, то, что сам хотел бы прочитать. Выстраивается модель повествования, подбираются герои или они сами прибегают и говорят: всё, мы твои герои, смирись. И сюжет, по которому им приходится брести, тоже выбирается подсознательно из того, что мне должно понравиться. А жанр образуется совершенно случайным образом.
• У меня журналистская выучка, я не привык работать в стол. Если сел писать, то должен закончить. Это то, что я чаще всего рекомендую молодым авторам — если начали, пишите до конца. Если ты один раз не дописал, то в следующий раз тоже можешь не дописать, в третий, четвертый, пятый. Это непрофессионально. Это заставляет терять кураж, самоуважение и твое место под солнцем.
• Я человек, который на всех углах кричит, что любит писать и читать про здесь и сейчас, а к историческим текстам совсем не тяготеет.Это выглядит не слишком искренне, после того как именно «Город Брежнев» оказался самым известным из моих текстов, но что поделаешь, я не особо изменился. Поэтому я всегда исходил из того, что пишу про современность. Но и читатели, которые меня более или менее знают, совершенно ясно представляют, что книжка будет в 90% случаев про нас, здесь и сейчас. И тот факт, что многие дезориентированы после «Города Брежнева», — я как‑то к этому еще не привык.
• На меня то и дело выходят продюсеры: давайте сделаем кино, можете что-то с нуля придумать, есть такой-то запрос: на фантастику, на триллер, на текст про 80-е, на подростковые приключения. Вот я и написал в ответ на это десятки заявок разной степени проработки — от одной строки до 5–10 страниц с поэпизодником. Ничем это не кончилось, продюсеры просто исчезали.
• Литература состоит из конфликтов – это основа драматургии. Чем конфликт серьёзней, страшнее и «богаче», тем он интереснее как драматургический материал. Люди других профессий могут не замечать глобальной трагедии, писатели не могут. Им положено этим жить, от этого умирать, но пропускать через себя, как шелковичный червь делать из всяких неказистых соринок, кусочков, листочков и воздуха шёлковую нить.
• Если у тебя есть хоть чуть-чуть подозрение, что ты сядешь за текст и он тебе надоест или что ты сможешь от него отвлечься — лучше не садиться. Я противник подхода «Главное ввязаться в бой, а там кривая вывезет». Я предпочитаю хорошо спланированные проекты, обеспеченные моральными и психическими ресурсами, и, конечно — запасом времени.

• Подросток — интересный объект исследования. Это всегда клокочущий вулкан страстей, гормонов, непонимания, нехватки опыта, переизбытка амбиций, самоуверенности, желания знать все и понимания, что все вокруг — дураки. Он интересен и как субъект, тот, кто преобразует жизнь, хотя на это не заточен. Раз за разом молодые люди решают судьбы мира, хотя не к этому они готовились, и не на это рассчитывали те, кто их воспитывал.
• Я знаю, что есть правило разводить героев по созвучности, потому что иначе читатель запутается. Есть правило, допустим, делать диалоги гладкими — чтобы не было нормальных для любого человека мычаний, пауз, повторов паразитных слов и всего остального. Есть еще какие‑то правила, но мне эти правила кажутся несущественными, потому что они нарушают правду жизни, что ли.
• Меня часто просят написать блербы, отзывы на книжки молодых авторов — и я стараюсь не отказываться, если они мне сколько-нибудь нравятся. Я выступал в качестве эксперта в нескольких премиях, но мечтаю сбежать отовсюду окончательно. Устал который год читать сотни чужих рукописей, из которых 20—30 прекрасны, а остальные либо не обязательны, либо очень плохи.
• Когда дописываю книгу, чувствую абсолютное счастье. Я встаю и какое-то время хожу чумной по комнате, радуюсь, чайку себе наливаю. С утра дожидаюсь, когда народ проснется и хвастаюсь. При этом понятно, что работы еще предстоит куча. Надо будет перечитывать, соединять куски, наверняка вылезут какие-то заусенцы, несовпадения, лишние или пропавшие герои. Но главное, что текст уже существует.

Источники:
Писатель Шамиль Идиатуллин: «Я 15 лет писал, повернувшись головой назад». Афиша Daily
Шамиль Идиатуллин: «Мы живём ради друг друга, а не убийц». ГодЛитературы.РФ
Шамиль Идиатуллин: «Пока все отдыхают и пляшут — я сижу и пишу». Многобукв
Шамиль Идиатуллин: «Этот роман — большая самоподстава». Реальное время

Правила письма собрал Сергей Сызганцев