«Голод» Светланы Павловой — зарисовки из жизни молодой пиарщицы, страдающей расстройством пищевого поведения
Новый роман Светланы Павловой «Голод», выпускницы магистратуры «Литературное мастерство» Высшей школы экономики, на первый взгляд, никакой не автофикшен, а зарисовки из жизни тридцатилетней пиарщицы. Но за динамичным развитием сюжета и иронией, которая, кажется, вообще не свойственна автофикшену, скрывается самый настоящий голод — по еде, по нормальной жизни, по самой себе без булимии, и здесь мы понимаем, что имеем дело с новым автофикциональным письмом.
О чём роман
Если искать аналог «Голода» среди фильмов, то на ум сразу приходит «Дьявол носит Prada», только если там Андреа металась между работой и личной жизнью, то Лена из «Голода» балансирует между собой и курьерами доставки еды. Сначала она ест, потом бежит на весы, а потом — в туалет и два пальца в рот. Но это только одна сторона жизни Лены. Вторая — её работа в креативном агентстве со своенравной начальницей Татьяночкой Борисовной и недалёкими коллегами. О третьей стороне своей жизни Лена предпочитает не рассказывать, но для нас сделает исключение и покажет письма своей любознательной бабушки, а вместе с ними — воспоминания из детства и непростые отношения с ветренной матерью-гинекологом. Есть ещё одна сторона жизни Лены, где она встречает парня, который очень похож на неё, но всё-таки немного другой, и об этом Лена вам лучше расскажет сама.
На первый взгляд, роман Светланы Павловой — это действительно разрозненные зарисовки из жизни тридцатилетней, где нашлось место и булимии, и служебному роману, и вечеринкам московской богемы, и мудрым бабушкиным советам. Дополняет это ощущение незатейливая, ироничная форма подачи, как будто читаешь блог в социальной сети или смотришь очередную серию «Дряни». Скрепляют эти зарисовки письма, которые Лене писала бабушка, когда была жива, и её ответные послания с неизменной подписью «Люблю». Наверное, только эти письма, в которых бабушка Лены рассказывает о том, что ей понравилось у Водолазкина и Улицкой, и её заботливое «Как у тебя дела?» — единственное надёжное и настоящее, что у Лены никто никогда не отнимет. На этой переписке и держится весь роман.
Ещё одна скрепка, благодаря которой книга не рассыпается на отдельные записки, — это сама Лена. Выше уже промелькнул сериал «Дрянь» и, наверное, вторая героиня, с которой хочется сравнить Лену, это персонаж Фиби Уоллер-Бридж, которая будто сидит рядом с тобой и рассказывает о своих неудачах. По сути, Лена — это такой же собирающий образ нынешней тридцатилетней — с незакрытой ипотекой, муторной работой, стихийными парнями и шумными вечеринками. Единственное, что отличает её от остальных — это булимия, с которой она состоит в давних отношениях и очень хочет их наконец прекратить. В то же время Лена — это голос поколения, который говорит, что РПП — это больно и страшно, что нет толстых людей и худых, что важно как можно чаще говорить друг другу слова любви и поддержки.
Кто ещё есть в романе
За исключением Лены, персонажей в «Голоде» можно назвать утрированными и функциональными. Есть вредная начальница, есть самодовольный бывший, есть лучший друг, который оказался вдруг, есть и другие знакомые, которые нужны только в определённый момент, и вот уже на горизонте появляется тот, кто понимает тебя лучше всего и он-то будет твоей главной любовью. Конечно, можно упрекнуть автора и за это, а можно и не упрекать, ведь и эта штампованность тоже работает на книгу, высмеивая трудовые будни и обличая отдельных персонажей столичной богемы.
О чём книга на самом деле
Ключик, который позволяет освободить «Голод» из оков жанровой прозы о жизни столичной офисной работницы, кроется в самом названии. Голод — это и чисто физическое чувство, которое испытывает Лена перед очередным срывом, и тоска по нормальной жизни, в которой Лена может есть столько, сколько захочет и не будет себя потом изводить тренировками и диетами. Наконец, голод — это недостаток любви и сочувствия, которых Лене так не хватает сегодня, и поэтому она ищет поддержки в письмах давно умершей бабушки. Голод во всех своих проявлениях не позволяет записать роман Светланы Павловой в жанровую романтическую прозу, а динамичный сюжет и ироничность помогает по-новому взглянуть на автофикциональный жанр.
«Голод» Светланы Павловой можно сравнить с разговором с лучшей подругой. Она сидит на кухне — нога на ногу, рука подпирает подбородок, скоро закипит чайник. Она всё говорит, а ты слушаешь и не перебиваешь, потому что не хочется. Где-то в рассказах ты узнаёшь себя или знакомых и с улыбкой киваешь. Потом ты можешь пересказать этот разговор другому и тому, может быть, тоже станет интересно. А можешь и не рассказывать, потому что история покажется очень знакомой и личной, и, выйдя из той самой кухни на балкон, ты глубоко вздохнёшь и улыбнёшься, потому что наконец поймёшь, что ты не одинок в своих страхах и что всё, в общем-то, неплохо.
Написал Сергей Сызганцев