«Если переводишь Генри Джеймса, надень цилиндр и возьми в руки тросточку»
Владимир Бабков – о самых распространенных заблуждениях о работе переводчика и о том, почему переводчиков еще не скоро заменят машины
«Многобукв» продолжает публиковать серию размышлений переводчика, преподавателя Школы художественного перевода «АЗАРТ» и Литинститута Владимира Бабкова о переводе. В первой публикации Владимир Олегович рассказал, почему перевод не стоит доверять фриком и каковы признаки хорошего перевода. В новом материале – о том, почему гладкий перевод – не признак качества, и о недопустимости постмодернизма в переводческой практике.
3. Распространенные заблуждения
Стали говорить, что рассуждать о хороших и плохих переводах нынче неправильно, немодно и некорректно, поскольку определения меняются, наука не стоит на месте и вообще у нас постмодернизм. Ну послушайте. Если к вам придет кроха-сын или кроха-дочь и скажет: «Папа (или мама), сегодня в песочнице Маша отняла у Пети совок, а Петя надел Маше ведро на голову – это хорошо?», вы что, станете объяснять ему или ей, что не можете ответить, так как на дворе постмодернизм и на этот счет существуют разные мнения (особенно у мам Пети и Маши)? Сомневаюсь. Или другой пример: пациенту сделали операцию по удалению прыщика на носу, и он умер. Может, его наследники и скажут, что операция проведена хорошо, но мы-то с вами понимаем, что не очень!
Так вот. Я считаю, что переводы бывают плохие и хорошие. И читатели имеют право на хорошие – то есть, насколько это возможно, близкие к оригиналу. Но слишком часто получают плохие. Отличить хороший перевод от плохого иногда бывает не так просто, как апельсин от авокадо или живого человека от мертвого, но по сути разница примерно та же. И я хочу, чтобы читатели не тратили деньги на всякую муру, а тогда, может, и издатели почешутся и перестанут производить и продавать ее в таком количестве. (А тогда, в эту пору чудесную, может, и нормальным переводчикам станут больше платить – то-то мы заживем, если доживем!)
Все, теперь буду рассказывать сказку, то есть перечислять ходовые заблуждения и развеивать их (так, кажется, поступают с заблуждениями?).
1. Для каждой книги в принципе существует объективно правильный перевод, и чем ближе переводчик к нему подберется, тем лучше.
Это не так. Перевод – всегда интерпретация, и с этим нужно смириться. Разные переводы одной книги различаются, как разные постановки одной пьесы или исполнения одной симфонии разными оркестрами. Но эти постановки или исполнения могут быть хорошими, а могут быть и плохими.
2. Перевод – задача чисто техническая. Переведи все слова по порядку, слепи их вместе по правилам русской грамматики, и все будет чики-пуки. А то развели тут, понимаешь, антимонии. И вообще, скоро это будут делать машины.
Ну попробуйте сами – может, тогда поймете, что не так все просто. Открою вам маленький секрет: переводчики переводят не слова, а фразы. И чтобы придумать русскую фразу взамен иностранной, надо включить не только мозги, но и душу, что бы это ни значило. Если же переводить слова, получится ахинея – это многократно проверено.
А машины научатся делать это ровно тогда, когда они научатся писать романы (хорошие), и ни минутой раньше.
3. Переводчик должен быть бесстрастен и объективен. Как стекло.
Это все равно что требовать бесстрастности и объективности от актера, играющего главную роль в эмоциональном спектакле. Да что там главную – даже «кушать подано», и то нельзя сказать равнодушно (если не хочешь, чтобы тебя уволили). Конечно, вы не обязаны любить до дрожи все, что переводите, но поверьте, каждая книга говорит переводчику: let me in, и если он ее в себя не впустит и будет переводить остекленевши, у него выйдет мертвечина.
4. Главное для переводчика – хорошо знать иностранный язык (мне, кстати, много раз говорили: ну, ты же у нас лингвист!)
Ничего подобного. Главное для переводчика – это
а) быть интеллектуально и эмоционально податливым (условно говоря, хорошим актером) и
б) владеть своим родным языком настолько хорошо, чтобы уметь писать на нем ПО-РАЗНОМУ.
И наконец, самое коварное заблуждение:
5. Если перевод легко и приятно читать, то он хороший.
Вы не представляете себе, каким далеким от оригинала может быть гладкий перевод! Конечно, это вопрос личного выбора: если вам нравятся такие переводы, никто не запретит вам их читать (да и зачем?), – просто знайте, что автор, имя которого стоит на обложке, порой имеет к этим книгам очень отдаленное отношение. Можно ли понять, что вам подсунули, если вы не в силах заглянуть в оригинал? Мы об этом еще поговорим.
Бывают, наверное, и другие заблуждения, но я перечислил те, что вспомнил. А, вот еще одно:
6. Технический перевод гораздо труднее художественного, потому что там надо еще и в предмете разбираться, а тут и так все понятно.
Ну, тогда и всякие там пушкины с толстыми – просто разгильдяи, которые плохо в школе математику учили. Иначе стали бы колмогоровыми. Хотя технический перевод – дело, конечно, очень трудное и уважаемое.
4. Что можно и нужно требовать от переводчика, а что нельзя?
Переводчик – это неизбежное зло, это узкое горлышко между сообщающимися сосудами оригинала и перевода, это, так сказать, достающее звено между писателем и читателем. Что от него требуется, чтобы оно не слишком достало?
Давайте сразу оставим в стороне личные качества этой фигуры. Интересующихся этой темой отсылаю к своей давнишней статье «Психологический портрет идеального переводчика» в журнале «Мосты» (стр. 16). А для тех, кому лень читать ее всю, процитирую основной вывод:
«Итак, каким же представляется нам идеальный переводчик? Это человек, обладающий врожденной грамотностью и знающий хотя бы один иностранный язык, но не имеющий ярко выраженной индивидуальности; он ленив, умеренно алчен, застенчив и неуверен в себе и вдобавок страдает легкой формой аутизма либо социопатии».
Сейчас я добавил бы к этому еще одну черту: способность к мимикрии. Но для простоты будем считать, что нам повезло и переводчик интересующей нас книги обладает всеми необходимыми для этой работы природными свойствами (а кроме того, не фрик в нашем понимании этого слова). Что же от него нужно еще?
Во-первых, правильная установка. Под этим я понимаю главным образом полное смирение перед создателем оригинала. Однажды на встрече с читателями нам с коллегой (это был Голышев) задали очень странный вопрос: а как вы поступаете, если не согласны с автором? Мы оба ужасно удивились. Дело в том, что этого не может быть, потому что этого не может быть никогда. Ты не только ходишь и говоришь, как автор, – ты думаешь и чувствуешь, как он. Что должен делать актер, если он не согласен со своим персонажем? Да просто забыть об этом еще до своего выхода на сцену. К правильной установке следует добавить и абсолютную серьезность – никакой постмодернистской иронии и тем более ёрничества. Примерно так:
если ты переводишь Генри Джеймса, надень цилиндр и возьми в руки тросточку, если Джейн Остен – упакуйся в бальное платье и не прикалывайся над тем, какой твердый у тебя лифчик.
А за постмодернизм в переводе надо лишать лицензии.
Во-вторых, переводчику не обойтись без основательной профессиональной подготовки: ведь он должен не просто хорошо писать на родном языке (о том, почему это так важно, поговорим в следующий раз), но и воспроизводить на нем стиль автора. Конечно, по возможности – но в русском языке для этого немало выразительных средств. Учтите еще, что делать это переводчику приходится под гнетом чужого языка. Тут я нарисовал бы такую картину: представьте себе, что вы стоите по шейку в воде и пытаетесь копировать движения человека, которого видите на берегу (автора). Он что-то говорит, смеется, жестикулирует, иногда пробежится туда-сюда. А вы… сами понимаете. Чтобы успешно действовать в таких тяжелых условиях, мало врожденной грамотности, умения притворяться и хорошего общего образования – профессионализм приобретается только путем долгой и утомительной возни со словами и фразами (русскими). Ну и с помощью хороших учителей, в роли которых частенько выступают хорошие редакторы.
И наконец, нам нужно, чтобы переводчик подошел к своей задаче ответственно, победил свою природную лень и сделал все, что в его силах, для получения приличного результата.
Возможно, вы удивитесь: а почему я не говорю, что переводчику надо очень хорошо знать иностранный язык? Даже очень-очень хорошо?
Конечно, иностранный язык знать надо, но, по-моему, очень-очень хорошо – не обязательно. Достаточно просто хорошо – тогда придется всего лишь немного дольше повозиться со словарями. И страну, в которой происходит действие книги, знать надо, и то, о чем в книге идет речь, тоже надо как следует изучить – но зачем писать о том, что ясно даже противотанковому заграждению?
А чего нельзя требовать от переводчика? В первую очередь – того, чтобы он предоставил нам идеальный и единственно верный перевод, в котором нас будет устраивать абсолютно все. Мы уже договорились, что у каждого есть право понимать автора немножко по-своему.
Но главное, главное: никогда не требуйте от переводчика худлита (и даже нон-фикшн) буквальной точности! Там «почесал в затылке», а тут «потер подбородок», там «незабудка», а тут «маргаритка», там есть слово big, а тут я не нашел слова «большой», сколько ни искал, – оборвать переводчику руки, выдернуть ноги (ну хотя бы одну)!
Но все эти несоответствия могут оказаться вполне обоснованными решениями.
И это совсем не означает признания за переводчиком права на фактические ошибки. Их, конечно, допускать не надо, но и за пару ошибок на книгу не стоит приговаривать беднягу к вечному отлучению от профессии: все мы иногда спотыкаемся, даже когда ходим на четвереньках. А чтобы отличать фактические ошибки от сознательных (хотя, может, и не всегда удачных с вашей точки зрения) решений, нужно некоторое знакомство с техникой художественного перевода. Это огромная тема, и вдаваться в нее сейчас нет возможности. На ютубе есть моя лекция прямо с таким названием («Техника художественного перевода») – если интересно, можно ее посмотреть. А если уж совсем интересно, можно и поучиться этому делу в разных форматах, варианты имеются.
Владимир Бабков