Мир после катастрофы
Научно-фантастической роман «Пост» появился благодаря сервису Storytel. Дмитрий Глуховский переформатировал графическое воплощение идеи «форпоста, находящегося на страже границ цивилизованного мира» и создал адаптированную версию для российского слушателя. Аудиосериал был запущен в оборот в 2019 году. Но метаморфозы сюжета на этом не закончились: текстовый вариант в этом же году выпустило издательство «АСТ».
Кажется, что для книжного клуба «Пост» не самый очевидный выбор. Однако хранители старых традиций: приверженцы электронных книг и романов-толстяков — признали, что аудиосериал имеет куда больше преимуществ. Во-первых, чтец — автор, который знает, как правильно расставить смысловые акценты. Во-вторых, разговорная речь персонажей создана специально для прохождения по слуховым каналам. В-третьих, аудиокнига объединила музыку и литературу, и от этой интеграции все только выиграли. Тима Белорусских, исполнивший саундтрек к сериалу, показался автору созвучным главному герою книги.
Дмитрий Глуховский творит в жанре постапокалипсиса, который возник как реакция на страх перед войной, ядерным оружием, эпидемиями и голодом. Если антиутопии гиперболизируют проблемы современного общества, которые еще можно предупредить, то постапокалиптические сюжеты имеют дело с реальностью, где катастрофа необратима.
Мир будущего, который рисует Дмитрий Глуховский, во многом опрокинут в прошлое. С одной стороны, это способ показать, как быстро мельчает человек в мире, где главным законом становится выживание. С другой стороны, писатель на наших глазах сращивает антиутопию с постапокалиптикой. Прошлое он использует как зеркало для отражения настоящего.
Центр цивилизованного мира, выжившего после биологической катастрофы, называется Московской империей. Граница нового государства проходит по реке Волге, которая исходит зелеными пузырями и разъедает живое и мертвое. На форпостах базируются целые поселения: пограничники вместе со своими женами и детьми. Они состоят на довольствии, но живут бедно и значительно хуже столицы. Отчетливо вырисовывается современное противостояние центра и глубинки. При появлении отца Даниила, который несет весть о духовной гибели всей своей паствы, неизбежно возникает призрак и другого исторического периода: эпохи петровских преобразований. В конце XVII века народ звал царя-батюшку не иначе как Антихристом, а раскольники, спасая свои души, сжигали себя заживо.
История, которая преломляется в индивидуальной и коллективной памяти, становится важной темой романа. Новый мир, мир после катастрофы наступил, а люди продолжают жить в тоске по ушедшей эпохе. Люди идеализирует прошлое, грезят о золотом веке, потому что ушедшее время — целина освоенная. Это время прожито, теперь им гораздо проще управлять.
Итак, полагаться на опыт отцов и дедов в мире произошедшей катастрофы нельзя. Новый мир – это новый вызов. Но других инструментов, кроме тех, которые себя дискредитировали, у людей нет. В самый темный час пограничники вспоминают о вере. Религия в этом мире имеет амбивалентный характер: она дает надежду и она же через молитву-заклинание отнимает все человеческое. Такой перевертыш порождает идею о власти информации, пропаганде, которая может обращать живых людей в зомби. Единственным способом противостоять «колдовству» и выжить становится глухота.
На спасение, по крайней мере физическое, в романе «Пост» могут уповать только дети или очень молодые люди. Мальчишка Егор на первый взгляд на героя не тянет: он зациклен на себе, его отягощают подростковые фантазии, он не готов брать на себя ответственность. Но развитие этого персонажа легко укладывается в схему и советского филолога Владимира Яковлевича Проппа, и голливудского продюсера Криса Воглера. Егор проходит путь от падавана до джедая, и именно ему предстоит возглавить крестовый поход детей.
Зеленый ядовитый туман разъял прошлое на части, и над новым поколением не висит Дамоклов меч истории. «Незнающим» по силам построить новый мир на руинах старого. Однако, хочешь не хочешь, а напрашивается избитая истина: тот, кто не знает историю, обречен повторять ошибки прошлого.
Женя Скобина